Белое пламя дракона - Страница 28

Следующие три часа волшебник проспал, восстанавливая силы, а проснувшись, немедленно склонился над кипящей стеклянной массой. Чуткий нос сообщил, что все готово. Тобиус поставил на стол несколько крепко сцепленных скобами металлических формочек и стал заливать в их отверстия струйки жидкого стекла. Закончив с этим, серый маг очень медленно остудил формочки. Когда изделия полностью остыли, он раскрыл формочки и, орудуя крохотным молотком, извлек наружу десять абсолютно одинаковых стержней мутноватого стекла не длиннее мизинца. Их он разложил рядом на доске для нарезки ингредиентов и вынес на балкон.

– Не занят?

– Фря!

– Тогда можешь посторожить их, чтобы никакие сороки или другие любители блестяшек не позарились?

– Мря!

– Вот и молодец.

Наконец разделавшись с делами, Тобиус завалился спать по-настоящему. Занятия магией всегда отнимали ахоговски много сил, и молодым волшебникам приходилось подолгу спать или медитировать для их восстановления.

Разбудил стук в дверь.

– Чар Тобиус, просыпайтесь, пора!

– Кого там ахоги на хвосте принесли?.. – сквозь сон спросил Тобиус.

– Нас ждут!

– Что-то случилось, господин Бэйн? – уже более осмысленно отозвался волшебник.

– Слава Кузнецу, нет, все в порядке! Его милость ждет.

– Иду, – проворчал маг, создавая светящегося мотылька. – А по какому поводу?

– Ужин!

– Опять?

– Разумеется!

– Сир дает званые ужины каждый вечер?

– Не каждый. Но и не так чтобы редко.

Досушив и выгладив одежду, Тобиус повесил на пояс жезл, подумав, оставил сумку в комнате и пошел проверить балкон. Лаухальганда спал, не покидая поста. Серый маг бережно перенес всхрапывающее существо на кровать, доску с заготовками поставил на стол, еще раз осмотрел помещение и вышел.

Томас Бэйн вновь ждал его у лестницы. Они спустились в общий зал, полный народу, и прошли к крыльцу, где их дожидались двое алебардщиков.

Тот же малый чертог и те же люди, за исключением Тобиуша Гофера, который так уработался за день, что получил тепловой удар и отходил, лежа дома. В тот вечер на столе преобладали рыбные блюда. Бейерон степенно беседовал с Мартином Гофером-младшим, генерал Бальден сидел в уголке при параде, поигрывая охотничьим тесаком с рукояткой из оленьего рога, ее высочество принцесса Хлоя на этот раз изволила нарядиться в изысканное платье и выглядела довольно взрослой для своих лет. Подобающий корсаж, фасон и вполне целомудренный разрез декольте придавали юной Хлое ту самую недостающую толику женского шарма, без которой образ ее был неполон. Принцесса даже решила сделать прическу, уложив волосы в пышную копну на макушке. Брат Марк умиротворенно поглядывал в ночь через окно. Он сутулился, держал руки за спиной и перебирал истертые деревянные четки.

Непосредственно во время ужина Бейерон объявил о первых успехах Тобиуса по службе, а генерал Бальден рассказал, что на охоте он вновь встретил серебристого волка, который очень быстро скрылся в лесу, так что вояке пришлось довольствоваться тушей секача. Непосредственно перед окончанием ужина волшебник спросил у брата Марка – можно ли ему еще чем-нибудь посодействовать строительству мельницы? Монах довольно долго сидел неподвижно, таращась на Тобиуса. Этим утром он повел себя не так, как ожидал волшебник, и тот решил не терять бдительности. Божьи охотники веками присматривают за магами, выискивают среди них скверну и беспощадно прибегают к помощи огня, замечая этой скверны следы. Такое положение вещей никогда не способствовало установлению доверительных отношений между клиром и магическим сообществом. Тобиус решил быть втрое осторожнее против прежнего, имея дело с монахом, причины чьих поступков остаются для него тайной.

Наконец брат Марк едва заметно кивнул:

– Делайте так, как велит вам сердце, чар Тобиус.

Ночь выдалась теплой, но не жаркой. Когда утром в дверь постучали, на груди мага заворочался Лаухальганда.

– Чар Тобиус, вам пора вставать!

– Кто сказал? – Маг спрятался под одеяло с головой. – Какого ахога, Хильда?

– Вас ожидают!

Поворчав еще немного, волшебник встал, быстро умылся, натер зубы мятным зельем, с тоской осмотрел щеки и подбородок, на которых не росло ни одного волоска, оделся и спустился вниз. Томас Бэйн указал на раскрытую дверь, где на пороге, перебирая четки, стоял монах.

– Брат Марк? Доброе утро.

– Благословенное начало дня, – кивнул монах. – Вы позавтракали, чар Тобиус?

– Да как-то не успел еще.

– Тогда завтракайте и собирайтесь.

– Куда?

– Совершать богоугодное деяние, если вы не против помочь Церкви.

Спустя четверть часа серый волшебник вышел из трактира и зашагал рядом с семенящим монашком.

– Куда мы идем?

– Вы знаете, чем деревня отличается от села, чар Тобиус?

– Э-э… мм… неожиданный вопрос. Много чем, например, часовней?

– Именно так. Деревня и село различаются обычно по количеству дворов и ограждению, но главное отличие – это полноценный храм божий.

– Очень интересно. – Тобиус шмыгнул носом, гадая – куда петрианец клонит? – Мы идем строить часовню?

– Нет, чар Тобиус. Часовню мы строить не идем. Ее уже построили задолго до нас.

– Это обнадеживает, – кивнул волшебник. – А почему мы идем в сторону погоста?

– В сторону леса.

Больше монах ничего не сказал.

В то утро, весьма солнечное, свежее и не по-летнему прохладное, лес не казался чем-то пугающим и чуждым, наоборот – вокруг летали сонные бабочки, ветер покачивал ветви деревьев, кустарник и раскидистые лапы папоротников, заставлял шуршать листву. Лесное царство встречало чужаков запахом гниющего опада с оттенками сырости.